МОЛИТВЫ И ПРИТЧИ, МАНТРЫ И ВЕДЫ... Молитвы и притчи, мантры и веды, Предпоражения, постпобеды, Сотни лет после драки Махать кулаками, Жить с волками, Сплетаться тугими языками В скользкой петле, В сгоревшей воде, В бредах и мечтах О чёрной звезде, О синей метели и зелёной пурге, О том как под белыми камнями Просыпается сказка О серой сиюминутной беде, О сне в уютной сухой пустоте, В мерцающем бархатном гнезде, В очередном бессмысленном "везде", В скором приветливом "нигде". ОКТЯБРЬ 1994 36. ФАУСТОВСКАЯ ТОСКА \Александру Алексеевичу Кропоткину посвящается\ Раньше умирали от фаустовской тоски, Сегодня есть средства: кокаин, косяки. Ещё вчера бы заживо сгорели, Сегодня улыбнулись и песню запели О зле, О мгле, О тупой игле, О прочей страшной пустоте, О рыбках золотых, О лицах чужих, О солёных, пустых слезах, О трагических, слепых концах, О спелой датуре И розовой микстуре, О доброй человеческой натуре. О тех, кто под утро заснул И до самой смерти проспал, И даже этой песни Не знал, не слыхал, Этой песни о прошлом веке, О задумавшемся прошлогоднем снеге, Об умерших от фаустовской тоски, О пулях, бороздящих безбрежные виски. ОКТЯБРЬ 1994 МЕЖДУ ХРИСТОМ И НИЦШЕ На полпути Между Христом и Ницше Застрял, Куда идти дальше не знаю, На том же месте, Где засыпаю Просыпаюсь, За угрюмым разумом В темноте предпоследней Наклоняюсь, За остолбеневшим временем С пеной у рта Гоняюсь, С закрытыми глазами В книгу скополаминовую Вперяюсь, Цель неназванную нахожу, А себя теряю, В чаях и кофеях, В небритых богах, В байках непристойных И теориях стройных, В ненавистях и стихах, В непроходимых чудесах Растворяюсь... НОЯБРЬ 1994 ТЕНЬ Упала тень На траву-мураву, Поднимать её лень, Лучше уж я пойду... Куда глаза глядят, А куда глаза глядят - Туда и стрелы летят, А тень... Ну её на плетень, На потный трухлявый пень, На пасмурный зимний день, На углы паралоновых стен, На соцветия фиолетовых вен, На кольца зверей-мурен И на прочую хламь и хрень. ДЕКАБРЬ 1994 ПРО МУТНУЮ РАДОСТЬ И КРУГОВЕРТЬ Потоки мутной радости Стенки оврага мироздания Обрушили. Смешные глупые падали Байки о неизбежности нового взлёта Слушали. Напасти несмелые Суп из корешков подсознательных Кушали. Суетно, Маятно, Болезно, Невероятно нудно и боязно В десять лет Му-му жалеть, В двадцать лет Песни петь, В тридцать лет Мир смотреть, А после взять и умереть. Гроша ломаного не стоит Вся эта круговерть. ДЕКАБРЬ 1994 ПРО НЕПОНЯТНОЕ И ОБРАТНОЕ Пережёвывать Тысячу раз пережёванное Сплёвывать И снова в рот засовывать, Что-то бормотать под нос Самому до конца непонятное, А потом обратное, Ничто, ведь, не новость Нынче под луной, Ничего не докажешь Хой - не хой, Ну, потешишь, Ну, максимум, утешишь, А потом сам опешишь, Для кого все эти потуги? Нет, я, пожалуй, умываю руки. ДЕКАБРЬ 1994 БЕССМЫСЛЕННАЯ ЖИЗНЬ Бессмысленная жизнь... Прочь, моя бессмысленная жизнь! Чем меня попрекнёшь! Куда завтра глупить позовёшь! Искать талую, слякотную божь! Браться за неправедный нож! Будет вопросы задавать - Ответов всё равно не видать. Семи концам не бывать, А одного не миновать, Но что б до небес не достав умирать?! Снизойди на меня благодать, Научи меня жить, как все, Не умею я этого совсем... ДЕКАБРЬ 1994 НОВОГОДИЕ - 1995 Старый год - Он умер мой рок, Усталый, Бессонный, Жалкий. Старый год - Он замуровал моё детство, Остался последний камень. Сегодня сам умрёт без следа, Пройдя по пути предыдущих, Были , да сплыли уже двадцать три, Бледных, Слепых, Тщедушных. Ночи без сна, Шаг в сторону дна, Да пена у рта. Досчитаю до ста, Открою глаза - Всё равно нету моста Через потоки недоразумения. Не верю, что было что-то до меня, И после меня - забвение. А сейчас, а при жизни, Когда всё при мне: Ежедневное кормление, Томление и беленение, Естественных надобностей отправление, Суетливое гашишекурение, Двадцать три новых года подряд Нелепые развлечения. Всё одно по горло в стыде - Что по, что против течения. ДЕКАБРЬ 1994 В РАЙ ПОРА В рай пора, Туда, где поёт гора Про "Аллилуйя!", да про "Ура!". Туда, где терпеливая сосна Шурша осыпается пепельными иголочками сна, Туда, где шелестит нездешняя береста, Да умирают спелые пионеры Не покидая своего поста, Не выпуская из цепких рук своего размашистого креста, Туда, где резвые врачи Давят нерасторопного, затравленного глиста На самом краю девственного, чистого листа, Туда, где в вечность, Даже если с камнем на шее с моста... В рай пора, Туда, где поёт гора Про "Аллилуйя!", да про "Ура!" Шурша пеплом нечаянного соснового костра. ЯНВАРЬ 1995 ПРО ЧУШЬ КАКУЮ-ТО Чушь какая-то получается, Ничего нового со мной Отродясь не случается. Кому-то рядом праздник, Ништяк свежий и безбрежный, А я знаю, чем всё кончится, Мне совсем, извините, неинтересно. Все кругом пряником любуются, Слюни текут рекой, а я посмеиваюсь - знаю, что внутри. Надкусите - вспоминать потом будет срамно. Неприятно знать всё наперёд и давно. ЯНВАРЬ 1995 ДОЧКИ- МАТЕРИ А когда надоест развлекаться С собственным телом В дочки-матери игранием Можно отвлечься самосозерцанием, По лучшей жизни страданием Или под гармошку хохотанием. Много на свете великих дел несл\деланных Полезность которых проверена, Измерена, С эталоном сверена. Дорог неисчислимое множество В почётную старость И безвинное, спокойное убожество. Каждым путём пройдём, На каждом единственную жизнь До копейки проживём. До отвала порезвимся, Песен мелодичных попоём, Многозначительно кому-нибудь подмигнём, Что бы внучатам уверенно пробасить: Мы славно пожили - Ваше время жить, Мир да любовь вершить Мёд-пиво пить, Чтоб и по усам стекало, И в утробу решительную, бодрую Немало попадало! Мы бали богатырями - И вам иначе не пристало. ЯНВАРЬ 1995 МОЛИТВА Я славлю себя - Увы, мне больше некого... Стихами славлю напрочь я Безумного, больного, белого. Умерщвляя, постигая, не веруя Одинокого, недолговечного, неспелого. Господи, поверь, богохульствуя, Неизмеримо верую. Мелочи, Сволочи, Хлебные корочки Тобою созданы, Но ведь и я тоже... На милостыню пятаками розданный, Жизнь презираю, Смерть, как дар твой ожидаю, Горюю, Безслёзно рыдаю, Лишнюю минуту проживая На каплю больше себя познаю, Приближусь на шаг к раю К благословенному краю. Стоп, хватит - Сам своё счастье обрываю, Песне своей нескладной На тонкое горло наступаю, Как будильник из снов себя вырываю. Душой умер - Телом всё выживаю, С безвременьем, как зомби шалю, играю... Направь меня, господь, к краю, Себя буду славить Вниз срываясь! МАРТ 1995 ПОТОП Все твари к богу от потопа Несутся весело и вплавь, Бегут бездушно и стремглав, Но перед входом в жизни плен Им скажут: Можно только тем, Кто парен. И я, подняв себя на смех, Уйду печален... Уйду: я не был занят Любовью, Скукой и морковью. По горло воды, Я один, Но ведь теперь я господин Своей свободы. Внезапно смертный - Да, я вечно комом блин, Но первый! МАРТ 1995 ИУДЕЙСКАЯ ПУСТЫНЯ А за огнями спал Иордан - В самом низу, Под Кумранской горою. Мёртвы и прокляты эти места... Прокляты кем? Да, наверною мною. МАРТ 1995 ПОЗДРАВЛЕНИЕ С РАССВЕТОМ Прозрачностью стиля Верёвку намылю, Чуть-чуть и осилю Семь футов над килем, Чуть-чуть и победа, В вериги одета, И имя - Одетта, И рифма - котлетта. И песенка спета "В Эем без билета", Издохла планета, В наушниках Летов... И жизнь так поленом Поздравит с рассветом, Что лишь по браслетам Неспетое лето Меня опознает В запёкшейся пене. МАРТ 1995 СУТЬ Каждую ночь ходить на войну, Пропустить одну - Умереть самому. Последнюю пустить слюну И, затаив дыхание, ко дну. Подумать напоследок: "Ну и ну... Четверть гребка до сути не дотянул." МАРТ 1995 ЛСД Бродят в крови моей дрожжи, Поднимая тесто оцепенения, Приступ знобливой дрожи Заботливо маскирует тление. Маскирует тление Под горение, Начало прострации Под вещие галлюцинации, Жуков из-под кожи выползающих Под адептов, проповеди моей внимающих, Смерть под дверь, А руки под крылья... Вот и летаю без снов и яви теперь, Натыкаясь на чужие бессилья... Хожу сквозь зеркала бездонные И их за собой разбиваю, Кружу потом над осколками, Крышу свою, как мозаику собираю... С рассветом ярким, сказочным В поту вазелиновом засыпаю. ИЮНЬ 1995 В ОГНЕ БРОДА НЕТ Рассвет, чтоб на нём спать, Закат, чтоб на нём обмирать От своей непритворности, В стену рогами упёртости, Болезненной, как мечты второсортности. От кучи с ним связаных Бесповоротных покорностей Ночам неистребимых, как вера, Дням лихим, как горящая сера... Не нашёл я покамест в их огне Ни единого брода, Да и искать, чем дальше, Тем более неохота. АВГУСТ 1995 |