FOOD EATER
Фудитор вышел из леса осознаваю свою значимость. Почти вечерело.
-- Бакар! - сказал Фудитор, поводя челюстями. Его функция состояла в поедании фудов, и он занялся делом. Едва он от(ел, буквально, фуда четыре к нему приблизился Эдвенсмейкер.
-- Бакар! - сказал Фудитор спокойно.
-- Крак! - ответил Эдвенсмейкер подумов и, помолчав, добавил: А 125: & 45: = 19.
-- О,К. - сказал Фудитор. Они смотрели друг на друга. Ситуация, как и беседа, протекала в формальном ключе эмоциональных напряжений.
-- О,К. О,К. - молвил Эдвенсмейкер - рили О,К.
-- Рили - согласился Фудитор - рили. Рили О,К.
-- Вай? - усомнился Эдвенсмейкер - Вай рили? Вай О,К.
-- Доноу - ответствовал Фудитор - доноу, О,К
-- Тутинкер - предложил Эдвенсмейкер - го?
-- О,К - согласился Фудитор.
Они сразу двинулись. Вечерело постепенно, но успеть стоило.
Ближайший тинкер сидел на четвёртом дереве, вертя в руках диплом и тинкая над ним вслух. Он являл упоительно-меланхоличное зрелище, поскольку не ел уже пятые сутки
-- Тинкер - обратился Фудитор, взглядывая вверх.
-- Да - отозвался печальный тинкер - я слышу.
-- Айм О,К? - спросил Фудитор терпеливо.
-- Естественно - ответил тинкер - как нельзя более.
-- Мэйбидаун,ю? - предложил Фудитор.
-- Да нет уж - сказал тинкер - мне и тут неплохо. То есть я и непрочь, но ноги жалко. Я лучше сверху расскажу.
-- О,К - сказал Эдвенсмейкер, обращаясь к Фудитору.
-- О,К - сказал Фудитор, обращаясь к Эдвенсмейкеру.
-- Ну так слушайте - сказал тинкер - мало того, что вы тупые, так вы ещё и не помните ни хрена. Я вам каждый вечер об(ясняю, а на следующий день вы снова тут как тут. Два идиота.
И тинкер, размахивая руками, начал об(яснять Фудитору с Эдвенсмэйкером почему Вай О,К, и почему Вай рили.
АЛЕКСЕЙ ИБРАГИМОВИЧ
Снег падал мелкими кусками, т.е. зима разгорелась вовсю. Алексей Ибрагимович поедал огромную птичью ногу, изредка поглядывая по сторонам и ухмыляясь. Ему хотелось что-нибудь вскрикнуть и лишь хорошо пропечённые мышечные ткани убиенной птицы мешали ему осуществить задуманное. Вот так, суки, вот так, думал он с торжеством в голове, так-то вот, суки, этак вот! Ему очень хотелось мыслить о возвышенном, но окромя "вот так, суки!" в голову ничего не приходило.
Алексей Ибрагимович, активно работая кусательно-жевательным аппаратом, оторвал кусок плоти от общей массы, довольно хмыкнул и подумал: "Вот так вот, птица, во как!"
Дело заключалось в том, что Алексей Ибрагимович не жрал до сего момента неделю по причине безденежья. Сегодня же с утра он превозмог свою природу и, выйдя на улицу, куском замёрзшей грязи зашиб какую-то ненормальных размеров птицу !рост 72 см в холке), притащил домой и, пропеча её в духовке с перцем и солью, принялся трапезничать.
Алексей Ибрагимович жрал.
А тем временем сотни детей в Суахили умирали от голода, в ЮАР чёрные боевики убивали белых боевиков, и наоборот, в Индии тысячи верующих своими глазами наблюдали, как Рамвира Рам Бам воспарил в небо !и погиб при выходе в открытый космос от недостатка кислорода). Немецкие учёные испытывали на растяжимость новый вид презерватива, а спецчасти Второй Марсианской Армады уже скидывали на наиболее крупные города протонные бомбы и поздравительные открытки.
Ничего этого Алексей Ибрагимович не знал. И уже никогда не узнает, поскольку через несколько минут он подавится и весьма мучительным образом сыграет дуба в долгий ящик - всего за несколько секунд до того, как одна из первых протонных бомб разнесёт его дом к чертям.
Ну, и так далее.
ПРОБЕЖКА
-- Вставай! - сказал человек, тряся меня за плечо - вставай, скорее, скорее! Мы уже почти опаздали!
Я заворочался в постели, сонно мыча и раскидывая простыни и одеяла. Часы на тумбочке показывали пять.
-- Вставай, вставай! - тормошил человек - опаздываем, опаздываем!
-- А... Что? А? - спросил я сонно - Куда? Что?
Человек испуганно отпрянул от постели и испуганно уставился на меня.
-- Как - что? - спросил он недоумённо - Что значит - куда? Всё как обычно, и обычно так и бывает.
-- Я? - сказал я - Я? Куда?
Человек торжественно поднял палец и напыщенно произнёс:
-- Пришло время утренней пробежки!
Всё ещё ворча, но просыпаясь всё больше, я сполз с кровати, надел мягкие тапочки и пошёл мочиться. Человек тем временем сел на мою кровать и терпеливо ждал.
Я вымыл руки после писсуара, почистил зубы и смочил глаза водой. Потом надел лёгкие спортивные штаны, серую в крапинку майку и, вставив в волосы белое птичье перо, зашёл в комнату.
Человек всё ещё сидел, задумчиво разглядывая потолок.
-- Готово - сказал я - пошли.
Человек встал и, не глядя на меня, вышел на лестницу. Я вышел следом, стукнул дверью и закрыл её на ключ. Медленно спустившись по лестнице, мы вышли на улицу.
Было то странное время между ночью и рассветом, когда всё кажется зыбким и одновременно материальным. Воздух, всё ещё остававшийся от ночи, был прохладен. Клочья тумана плавали в подворотнях.
Внезапно мы побежали. Человек впереди меня шумно дышал сквозь зубы, неловко размахивал руками и топал. Явно было видно, что он не профессионал.
Я ж бежал мягко, с каждым шагом приземляясь на носок, и мои экономные движения бросились бы в глаза любому стороннему наблюдателю.
Мы бежали.
Дома, наконец, окончились, дорога была теперь сбитая, со множеством рытвин и канав. Бежать приходилось осторожно, иначе недолго было сломать руки и ноги.
Бегущий впереди совсем выбился из сил, но стойко продолжал бежать. Мне он был безразличен, и потому я не предлагал сделать передышку, в которой я сам вовсе не нуждался, а ему было совестно просить. Но всё же я крикнул:
-- Эй, там! Не устал?
-- Опаздываем, кактастрофически опаздываем - Выдохнул он.
Я нагнал его, и взлянул на него в профиль. Кого-то он мне смутно напоминал, но кого?
-- Эй, послушай - сказал я - где мы могли встречаться?
Он отрицательно покачал головой - мол, нигде - и усердно задышал.
-- И зачем нам так торопиться? - спросил я - Есть причины?
Он качнул головой - в смысле да - и всё.
Его молчание начало меня раздражать.
-- Почему ты молчишь? Не может быть, чтоб тебе не было что сказать. А потому я могу воспринять твоё молчание за грубость и открытое пренебрежение законами этикета.
Он махнул рукой - решай как знаешь - и, ускорившись, попытался оторваться от меня.
Я взбесился. Подняв на бегу изрядный камень !с кулак величиной) я размахнулся и швырнул в затылок убегавшего. Тот упал с мягким стуком и не двигался. Пульса нет, отметил я, дыхание отсутствует. Клиническая смерть.
Перешагнув через труп, я задумался. Что теперь? Бежать дальше одному - нет смысла. Остаться здесь? А зачем? Я усмехнулся и, снова переступив через труп, неторопливо затрусил домой.
****
Весело и оживлённо проходило время контрольной работы по спецмышлению. Господин Дундуряк Де,Иволга сидел за столом и спецмыслил вслух перед приёмной комиссией. Приёмная комиссия, вполуха слушая вербальные извержения внутренних, Дундуряка, абстракций, кратко обменивалась мыслями на тему последней книги ректора Университета имени Солнца "74 нестандартных способа стерилизации анального отверстия в постдефекационном состоянии". Де,Иволга постепенно впадал в экстаз, глаза его закатились. Приёмная комиссия, тоже впадая в экстаз, начинала махать руками, вскакивать и проихватывать друг друга за грудки. Кое кто уже расстёгивал штаны, дабы наглядно выразить свои мысли. "Анус, дайте мне анус!"- вскричал кто-то пронзительным фальцетом. Ему ответили бас и два тенора, из-за двери донёсся отрывок "Санта Лючия" в исполнении меццо-сопрано.
Здесь Де,Иволга смолк и захрипел, елозя ногами. Рот его распахнулся, обнажив набор зубов с различного рода пломбами, коронками и скобками. В воздухе чётко запахло калом.
-- Фекалии! - удивлённо сказал бас. Приёмная комиссия зааплодировала.
Окоченевшего Де,Иволгу уложили на парту, обнажив анус и гениталии, и приёмная комиссия на примере живого ануса начала эксперименты.
Де,Иволга был счастлив. "Санта... Санта..." - долго ещё слышался из-за двери печальный голос, но потом смолк и он.
И вновь тишина и покой воцарили в Университете имени Солнца.
АВГУСТ 1994