ПИЗДЕЦ ЭПОХЕ ГОЛОЦЕНА
Тайная война последних лет Третьей Эпохи
ГЛ┬АВА ПЕРВАЯ
Поворот... ещё поворот... Так, теперь тридцать шагов налево по галерее...
Где-то здесь должна быть дверь... Потайная, не хуй собачий... ага, вот и
рычаг! Пальцы гнома нашарили рукоятку вычурной формы и потянули её
на себя. Раздался приглушённый скрип, но дверь и не подумала
открываться. Торин принялся безрезультатно дёргать за рукоять.
Злые языки называли её "Государевым хуем", потому что представляла
она из себя с любовью, великим тщанием и знанием дела изваяный из камня
в натуральную величину мужской детородный орган. Ходила легенда, будто
бы Государь Дарин кроме жены своей и, всяких девиц гномского сословия
почтил своим вниманием, как тогда говорили, и немало отцов семейств. В
те времена срам этот позором вовсе и не считался, а, напротив,
предавались сему пороку гномы безо всякого счёта и стыда. Пришло
время, был разбужен гномами по глупости и неразумению своему Барлог,
был им изловлен Государь и лютой смерти предан через отрывание оного
немаловажного для мужчины, будь он гном или эльф, причиндала. Но с
Предначальной Эпохи славились гномы непокорностью своей и презрением
к угрозам, и потому, якобы, один из государевых любимцев изваял сие
изображение гордости своего господина, соблюдя достойно все размеры
и пропорции, как они ему запомнились, деталями не пренебрегая в великом
своём тщании и усердии, узора из вздутых вен не исключив, чтобы иметь
возможность осязать его всегда.
Вскоре он был утерян, но после битвы у ворот Мории был найден и гномы
задумались: что же с ним делать? Не к чему срамоту такую хранить и лучше
бы её выбросить, но с другой-то стороны, как ни крути, а реликвия всё-таки,
с самого первого гнома скопировано, негоже вроде просто так выбрасывать.
А ну как вернётся когда Государь Дарин !а по поверьям непременно
вернуться должен), вернётся да и полюбопытствует: "А где," - спросит, -
"мой хуй? Аль не уберегли его?!" Что прикажете ему отвечать тогда?
Так и теснились гномы в скудоумии своём гадая, пока не порешили самотык
сей до поры - до времени присобачить вместо рукоятки к рычагу, который
открывал ту самую дверь, перед которой в раздумьи стоял сейчас Торин,
а буде явится Государь, пред(явить ему каменную снасть в целости и
сохранности.
Дверь упорно не поддавалась. Недоумение Торина росло вместе со
злостью. Вдруг его осенило: заклятие! Ну конечно же, ведь как он,
внимательно читавший Толкиена, мог забыть, что все потайные двери
Мории кроме хитроумных замков запираются заклятиями! Да и братья
что-то говорили по этому поводу... Пресвятая Элберет, ведь только что
в голове крутилось Слово, которым можно отпереть проклятую дверь... Ну же!
Но что-то ничего стоящего на ум не приходило. Может попробовать такое:
-- Блядский Проеб!
Ничего.
-- Дык, ёлы-палы!
То же самое. Торин готов был от досады волосы на себе драть, но вдруг
шарахнулся в сторону от вопля, раздавшегося совсем рядом. И тут же
понял, что это он сам кричит-выкрикивает какие-то непонятные слова, во
всяком случае точно не эльфийского языка, обычно используемого при
колдовстве:
-- От имени национал-большевистского рок-движения "Русский Прорыв"
я приветствую вас в Городе-Герое Казад-Думе!
М-да, что и говорить, длинноватое заклинание, но зато какое
действенное! Линия голубоватого света очертила контуры двери, прошло
несколько томительных мгновений, и с душераздирающим скрипом дверь
отворилась. Торин сделал шаг и наконец-то очутился в сортире.
Покосившись на дырку в полу, предназначенную собственно для
испражнения, Торин поймал себя на том, что рука его, как бы сама по себе,
тянется к пряжке ремня, явно норовя её расстегнуть. Торин воровато
оглянулся - почему бы и нет, в конце концов никто ведь не узнает - здесь
кроме него никого, ближайшие братья в пяти милях от ворот Казад-Дума,
а сил терпеть уже почти не осталось... Но тут же одёрнул себя, строго
выбранив за малодушие, - разве не давал он клятвы не испражняться, доколе
не будет повергнут злодей Саурон? Разве не сдержали клятву все
остальные братья, не взирая на мучения, ими претерпеваемые который
год, в отличие от него, всего лишь год назад вступившего в Братство?
Долг превысил позывы и, засунув руку по локоть в дыру, Торин нащупал
в ней свёрток, обёрнутый в клеёнку. Осторожно потянув, гном вытащил
наружу нечто напоминающее книгу немаленького формата и об(ёма. Аккуратно
счистив с клеёнки дерьмо рукавом, Торин с благоговением развернул
свёрток. Точно, как и предупреждали, это была ОНА - на обложке стояли имя
автора и заглавие: Гэндальф !Олорин). "Моя Борьба". Книгу эту Вождь
написал, сидя в подземных темницах Дол Гулдура, в аккурат после того,
как в Минас Моргуле сгинул последний Король, и содержала она
идеологическую и политическую программу Адольфа Гэндальфа. А потому
тщатльно была изучаема его последователями, словно Откровение. Теперь,
когда у казад-думского подполья есть собственный источник мудрости
Вождя, мы ого-го каких дел понатворим! Пусть дрожат оккупанты!
Восторженные мысли вскружили голову в общем-то доброму и
скромному гному. Торин уже видел, как его приветствуют братья, как
они выбирают его своим предводителем, как под его началом очищают
они Морию от недочеловеков-орков, как его представляют Вождю и...
Торин даже задохнулся от восторга... Вождь собственноручно
прикрепляет ему на грудь Железный Крест!
Снаружи послышался шорох. Торин, как кошка, метнулся к выходу,
доставая из-за пояса топор. Так и есть - проклятый оккупант, видать
посрать собрался на исконно гномьем толчке, подонок. Ну ничего, пусть
земля горит у них под ногами, пусть знают, что нигде им не будет покоя
- даже в сортире.
В тот самый миг, как орк, недоумевая, кто же оставил сортир
открытым, появился в дверях, на его уродливую голову унтерменша
разящим возмездием опустился топор гнома. Словно беззвучная
молния сверкнула в вонючем воздухе уборной и, не мяукнув, орк
повалился на пол. Из левой штанины закапала на пол дурно пахнущая
коричневатая жижа, а Торин, осторожно оглядевшись, выскользнул
в коридор и во весь дух понёсся к Воротам, за которыми его ждали с
волнением остальные подпольщики.
-- Братья!
Голос Наина, руководителя морийского подполья, переполняло
с трудом сдерживаемое волнение:
-- Братья, мы собрались сегодня с двумя целями: во-первых, мы
чествуем сегодня Торина, доставившего нам Книгу... - и Наин поднял
над головой экземпляр "Моей Борьбы", из которого теперь
подпольщикам черпать мудрость Вождя... а во-вторых... - Наин сделал
паузу, дожидаясь, пока утихнут поздравления Торину, - А во-вторых,
я должен вам сообщить, что скоро Вождь будет у нас!
Ошеломлённое молчание было ему ответом. Потрясённые гномы
ждали, что будет дальше, не имея сил даже спросить о чём-либо. К ним
едет Вождь! Увидеть его, услышать из Его уст поучения, просто
прикоснуться к нему было заветной мечтой всех, борющихся с Тёмным
Властелином. Неужели эта мечта сбывается?
-- Вождь, - продолжал тем временем Наин, Пройдёт через Казад-Дум,
ведя небольшой отряд. На нас возлагается обязанность обеспечить
ему насколько возможно безопасный путь через подземелья, и в случае
чего защитить от неприятеля. Нет! Поднял Наин руку, предупреждая
следующий вопрос, - Нет! К сожалению Вождь не сможет остановиться,
поговорить с нами, но он просил передать, что Родина не забудет ваш
подвиг, доблестные гномы!
-- Хайль Гэндальф! - дружно отозвались партизаны.
-- А теперь предлагаю спеть гимн антисауроновского партизанского
движения!
И вначале тихо и глухо, но грозно, а затем всё больше и больше набирая
силу , доносилось из поз земли:
Границы ключ переломлен пополам,
А наш батюшка Ленин совсем усох...
И дальше летела песня, повергая в дрожь орков, случайно
заслышавших её, наводя на них страх дружно и слажено пропетым припевом:
И всё идёт по плану!
Всё идёт по плану!
ГЛАВА ВТОРАЯ
-- О-е! - высоким голосом
воскликнул Леголас, -
Барлог! Барлог пришёл!
Дж.Р.Р.Толкиен
-- О-е! - высоким голосом воскликнул Леголас, - Барлог! Барлог пришёл!
Торин до боли в пальцах стиснул пульт в руке. Лёгкое нажатие на кнопку
"Пиздец" и мост поднимется на воздух. Ну же, во имя Аулэ всех Валаров,
что же они стоят?! Горло раздирал запертый в нём крик: "Бегите! Бегите
за мост!", но Торин не имел права обнаруживать себя, впрочем, как и все
остальные партизаны. Враги и не подозревали, что кроме них и маленького
отряда Вождя здесь есть ещё кто-то.
Наконец-то эти недоумки метнулись за мост, но что это? Мощный Аулэ,
да Вождь, кажется, собрался устраивать на мосту битву!
Барлог надвинулся на мост и остановился снова. Маленькая сияющая
фигурка Гэндальфа одиноко стояла но фоне клубящйся грозовой тучи.
Вдруг из дыма рванулся пылающий багровый меч. Навстречу ему белой
молнией взлетел Гламдринг. Маг покачнулся, но устоял.
-- Ты не пройдёшь, - повторил он. Барлог снова метнулся на мост. В этот
момент Гэндальф поднял жезл и ударил о мост. И... ничего. Гэндальф
выругался и ударил ещё раз. Ничего. Торин видел, как исказил страх черты
Вождя, когда тот понял, что его заклинания не работают. Барлог сделал
шаг вперёд и... Торин нажал кнопку. На совесть заминированный
партизанами мост с грохотом рухнул в пропасть вместе с Барлогом.
"Ништяк, взрывчатка" - отдал долг уважения коллегам из "Красных
Бригад" Торин.
-- Вот вам! - язвительный Гэндальф показывал "фак" бестолково
сгрудившимся на той стороне оркам. Те горестно подвывали. Арагорн
снял штаны и, повернувшись к оркам задом, дразнил их голой жопой.
Орки сверепели, но поделать ничего не могли. Хотя... впрочем, нет, могли.
Свистнула стрела и Арагорнт со стоном покатился по каменному полу
со стрелой, засевшей в ягодице. По пути он зацепил Гэндальфа и тот
рухнул в пропасть вслед за Барлогом. Даже не чирикнул.
Теперь уже из уст воинов Света раздался горестный крик. Гибель
Вождя потрясла их невыразимо. Не осталось больше смысла жить,
если погиб Вождь и Учитель. Один за другим поднимались партизаны,
вытаскивали топоры из-за поясов и с безумием горящими глазами
кидались в водоворот схватки. Не было слышно в этот раз их боевого
клича "Хой!", наводящего ужас на врагов, они шли умирать молча...
Пришлось, однако, им обломаться - никто так и не погиб. Только
несчастные безответные орки, не оказывавшие от охуения
почти никакого сопротивления, были вырезаны полностью. За это
сражение Торин получил прозвище "Громобой".
А спутники Гэндальфа? Они бежали с поля битвы, унося с собой
в жопу раненого Арагорна... Кто ж мог подумать, что это будущий
Король?
-- Так, - Наин посмотрел поверх очков на чертежи, разбросанные
по столу, - значит, ты уверен, Торин, что эта штука...
-- Елдова, - подсказал Торин.
-- Ну да, конечно, елдовая булава именно так и должна называться...
Значит ты уверен, Громобой, что эта штука нам пригодится?
Наин терпеть не мог бранных слов и теперь поелику возможно
избегал называть елдову елдовой.
-- Конечно, - и Торин принялся об(яснять, - Вот этими ремнями она
крепится к елде, здесь затягивается... Да что я? Я сейчас покажу...
И Торин Громобой начал расстёгивать ширинку.
-- Погоди, погоди... - всполошился Наин, - Не стоит прямо здесь.
Ты лучше вот мне его скажи, у тебя ведь брат есть?
-- Есть, - помрачнел Торин, - Дори его зовут. Только я его
десять лет не видел.
-- Что ж так? - ласково спросил Наин.
-- Не знаю.
-- Знаешь, милок, знаешь. Подался твой братец к Тёмному
Властелину.
-- Но я-то здесь,- Торин вскочил.
-- Тише, тише, милай, присядь. Я вот чего тебе о нём расскажу.
Служит твой братец у Саурона в таком заведении, Гестапо
называется, слышал?
-- Не может быть! - Торин бессильно уронил руки на колени, -
Не может быть!
-- Может, может. Сам знаешь, что ещё как может. И работает
он там пыточных дел мастером, патриотов мучает, попадись
ему ты, так он и тебя... И прозвище у него теперь не Дори, а
Вырвихуй.
-- Ну а я-то тут при чём, - на бесстрашного Громобоя больно
было смотреть.
-- А вот при чём... - и Наин поманил его пальцем поближе,- Слушай...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Быть сотрудником Гестапо не только почётно, но и невыносимо
тяжело - эту простую истину Дори понял с первых дней работы в
Гестапо. Он не был садистом по природе, но ничего не попишешь -
долг обязывал. Дело в том, что Дори Вырвихуй на самом-то деле
был агентом гондорской разведки и ещё - немножечко некрофилом.
На задание напутствовал его сам Денетор...
Все эти воспоминания пришли Дори на ум в самый, наверное,
неподходящий момент, когда он связанный лежал в мешке, который
тащил его полоумный братец Торин, появившийся неделю назад.
Прошёл где-то час с того момента, когда он врезал Дори по голове
чем-то тяжёлым, засунул в мешок и незнамо куда тащит. А он-то,
дурак, рассопливился, как брата увидел, давай его кормить, поить,
на экскурсию в застенки сводил... Торин-то, небось, во Внутренней
Службе работает, кто-то Дори расколол, вот его и отправили брата
арестовывать. А он и рад, сука. С детства таким был, лишь бы
брату западло устроить.
Мысли его были прерваны самым бесцеремонным образом -
мешок с ним грубо свалился на землю.
-- Вылазь, падла! - раздался голос брата.
Дори вылез. В лучах закатного солнца сверкнула секира
Торина.
-- От имени национал-большевистского рок-движения "Русский
Прорыв" я приговариваю тебя...
Дори похолодел. Неужели? Нет, не может быть, наверняка
провокация. Торин тем временем заканчивал молитву:
-- Если однажды тебя не окажется вовсе в заповедной, заветной
тарелке твоего праведного сновидения, знай - неуловимые
мстители настигли тебя!
-- А яйца - созвездия в северном небе... - пробормотал себе под
нос Дори.
-- Что-о-о?! - от удивления у Торина отнялся язык.
-- Ничего, руки мне, братец, развяжи.
-- Так ты, что же, из наших?
-- Из ваших, из ваших... - Дори с наслаждением растирал
распухшие, багровые после верёвок кисти, - Ты б хоть спросил сначала...
Братья сидели на тюленьих шкурках у костра, обсуждая
последние новости.
-- Но ты ведь и вправду пытал наших?
-- Вправду. Мне ж как-никак платили за это, так что отказаться
было неудобно. Добросовестность у каждого гнома в крови, сам
понимаешь, если деньги взял, работу изволь делать.
-- Понимаю... - задумчиво протянул Торин, - Но всё-таки поганая у
тебя работа. неужели на другую пристроиться не мог?
-- Куда партия отправила, там мой пост. Да и к тому же... Видишь
ли, моё заданиебыло выявлять среди наших людей слабодушных.
Тех, кто признаваться начинал я и... - и Дори жестом показал, за что
его прозвали Вырвихуем.
-- Понимаешь, я ж при дворе Денетора в принципе тем же самым по
началу занимался - наших людей на прочность проверял. Но это было,
опять же, неудобно - свои своих пытают, слухи разные пошли...
Пришлось к Саурону ради службы дела податься...
-- Н-да, дела... - протянул Тори,- а у нас... - и он рассказал о гибели Гэндальфа.
-- Ничего, ничего, - цинично процедил Дори, когда услышал про ранение
Араорна,- Зато штаны целы остались.
Торин расхохотался.
-- Да уж точно, штаны - не жопа, сами не заживут!
-- Ладно, - оборвал Дори их трёп,- поздно уже, завтра наговоримся.
И Громобой с Вырвихуем растянулись рядом, глядя в звёздное небо,
где Владычица Элберет поместила Реммират, Звёздную Сеть, как
знак окончательной победы над Злом.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Дверь хлопнула, выпуская наружу очередного любителя подышать
свежим воздухом. На сей раз это был гном, еле стоявший на ногах. Из
своего укрытия Торин хорошо видел, как тот, шатаясь, расстегнул
ширинку, икнул и через мгновение до Торина донёсся звук падающей и
разбивающейся на мелкие брызги струи. Не прекращая мочиться, гном
задрал голову, рзглядывая вывеску над крыльцом. Вывеска гласила:
"У Оттяжного Эльфа". Изображён на ней был эльф, больше похожий на ночной
кошмар нервного орка. На лице эльфа было написано блаженство,
граничащее со слабоумием, в одной руке он держал кружку с пивом, в
другой - столь же гомерических размеров косяк, свёрнутый из цельного
листа газеты "Минас Тирит Холон", то бишь "Голос Минас-Тирита" на
бурятском языке. Из одежды на эльфе была лишь нательная рубаха,
доходящая примерно до середины бедра, из-под которой вываливался,
свисая до колена, член, почему-то нежно-лилового цвета. Да ещё на шее у
него на собачей цепи болтался осьмиугольный раскольничий крест.
Оценив по достоинству сей шедевр живописного искусства, гном с
уважением сказал: "Вот, блядь!", непонятно, правда, чему именно
адресовав своё высказывание, громко рыгнул, ещё громче выпустил
газы и, борясь с непослушной ширинкой, кувыркнулся с крыльца как раз
туда, куда он только что с таким упоением мочился. Некоторе время
оттуда доносились невнятные звуки, порождающие сомнение в том,
что издающее их существо относится к разумному виду жизни, но
затем стихли и они, сменившись чудовищной силы храпом.
-- Да-а-а, - протянул у Торина за спиной его брат Дори по прозвищу
"Вырвихуй", - Много грязи нам ещё придётся вычистить... А то даже
среди старых борцов нашлись умники, решившие, что с возвращением
Короля национал-большевизм победил окончательно и бесповоротно.
-- А что, не так? - Торин даже не повернул головы, наблюдая за входом
в таверну, -Война кончилась, Король - на престоле, знамя партии - над
цитаделью Минас-Тирита. Что ж тогда называется победой?
-- Ну,знаешь! - даже по голосу было заметно, что Дори зело
разъярился, - Ты что, и в самом деле не понимаешь, что победа
национал-большевизма не в том, чтобы посадить на трон Корля,
а в том, чтобы последний ублюдок из тех, кто шляется по таким,
вроде этого, притонам, понял в какой грязи он живёт и начал строить
новую и счастливую жизнь? По-твоему что, мы и наши товарищи по
борьбе проливали кровь и отдавали жизни только ради того, чтобы
Вождь мог посадить на трон Гондора национал-большевика?
-- А для чего ж ещё? - Торин казался искренне озадачен, - Да ладно тебе
Дори, ты прям как на уроке политграмоты.
-- Для настоящего национал-большевика всё время - урок политграмоты!
А тот кто этого не понимает...
-- Ну, будет, будет... Шуток не понимаешь...
-- Шутить изволишь? - ещё больше вз(ярился Дори, - Ты, работник
королевской государственной безопасности, шутить изволишь?
При нынешнем-то международном положении, когда идёт война на
всех уровнях, физическом и метафизическом...
-- А вот давеча ...
-- Это тоже война !
Наверное, Дори ещё долго мог бы продолжать в том же духе, но
тут из темноты появилась тень, что-то прошептавшая Дори на ухо.
-- Отлично! - отозвался тот, - Ты готов? - обратился он к брату.
Вместо ответа Торин вытащил из-за пояса топор и, нехорошо
улыбнувшись, провёл пальцем по лезвию.
-- Тогда начнём! Коммунисты, вперёд!
В первый момент Торин чуть не задохнулся - такой кумар стоял внутри
таверны. Гудение голосов, пьяные выкрики и песни - всё смолкло при их
появлении. Несколько десятков пар глаз уставились на ввалившийся в
дверь отряд.
-- Государственная безопасность! - проорал Дори голосом Жеглова, - Всем
оставаться на своих местах и приготовить документы для проверки !
Кто-то метнулся к двери, надеясь прорваться, но был отброшен кулачищем
Торина. Тишина стала мёртвой. Торина не зря прозвали "Громобоем".
Пока Торин с патрульными обходил столы, проверяя документы и отводя
время от времени кое-кого из присутствующи в угол для более интимной
проверки, Дори направился прямо к стойке. Позеленевший от страха хозяин
почему-то поднял руки вверх, хотя его об этом и не просили.
-- Та-ак... - протянул Дори, - Ну-ка, посмотрим, что у нас здесь происходит?
Книжечки почитываем? - и он вытащил из-под прилавка книгу в
засаленном, захватанном грязными пальцами переплёте.
-- А в-в-ва-а... - хозяин трясся всем телом.
-- Давай, давай, милай, - ласково подбодрил его Дори, - Говори, не бойся,
я на службе не кусаюсь.
-- В-ва-ваше...
-- Эй, Торин, иди сюда, глянь, что я нашёл! - позвал Дори и опять повернулся
к кабатчику, - Ну, так что же ты ?
-- Это м-мне п-по раб-б-боте, - тот постепенно справлялся со своим страхом, -
По раб-боте, В-ваша Милость.
-- По работе, говоришь, - Дори прищурился, - Эт по какой же работе, милай?
-- Кулинарной, Ваша Милость... Рецепты туточки, значить.
-- Хм... Стало быть, рецепты... - Дори ещё раз взглянул на книгу. На
переплёте было вытиснено: М.С.Генделев "Избранные Рецепты", -
И вправду, рецепты.
-- Рецепты, рецепты... - угодливо закивал головой, как китайский болванчик,
содержатель притона.
-- Ну-к, глянем, - и, раскрыв книгу наугад, Дори прочитал вслух: "Затем,
вскрыв тельце, очищаем грудную и брюшную полости от ненужных нам
внутренних органов. После чего фаршируем тушку апельсинами из садов
Аллаха. Для красоты засовываем одну дольку в пасть и две - в гузно..."
-- М-да... - Дори оторвался от чтения, перевернул несколько страниц и
опять зачитал: "На одну пачку "Синуфеда" примерно тридцать
миллилитров воды и десять миллилитров уксуса...".
-- Ого! Это уже становится интересно! Экие здесь рецепты! Ну-ка, ну-ка... -
и он пролистал ещё несколько страниц, - Рэцэпт. Калипсол полтора-два ...
ну, очевидно, куба... а дальше что-то опять на латыни, не поймешь. Точно -
поднял он глаза на трактирщика, - Рецепты, - тон Дори резко сменился, -
Пойдешь с нами. Да не вой, не вой, ничего с тобой не случится. Вот узнаем,
где ты контрреволюционную литературу берёшь, и отпустим.
-- Не погуби, кормилец! - взвывал корабельной сиреной стоящий на коленях
хозяин, одновременно с тем, как Дори произносил свою исполненную
гуманизма речь.
-- Дори, можно я его... - Указал Торин глазами на лезвие своего топора.
-- Нет, Торин, никак нельзя... - с тяжелым сердцем отказал ему брат.
-- А жаль, - с тоской вздохнул Торин, - А то бы... - и он с вожделением
посмотрел на шею кабатчика. Тот с(ежился под взглядом Громобоя и,
тихонько подвывая, безропотно дал надеть на себя наручники.
ЯНВАРЬ 1998
|